Королева Воздуха и Тьмы. Кассандра клэр поведала о своем графике публикаций Темные искусства королева воздуха и тьмы
Прошу прощения, - кричали они со стены, пока волшебник стоял снаружи, - это насчет Искомой Звери. Королева Лоутеана и Оркнея страшно гневается из-за нее.
А вы уверены, что из-за нее?
Определенно, дорогой друг. Видите ли, она нас держит в осаде.
Мы с ним переоделись в некое подобие Зверя, уважительный сэр, - жалобно голосил сэр Паломид, - и она увидела, как мы входим в замок. Налицо признаки, э-э-э, пылкой привязанности. Теперь эта тварь не уходит, потому что верит, что ее самец сидит внутри, и оттого опускать мост крайне небезопасно.
А вы бы лучше объяснили ей все. Вышли на укрепления и объяснили, что она ошибается.
Думаете, она поймет?
В конце концов, - сказал волшебник, - это же волшебный зверь. Так что дело вполне возможное.
Но ничего из их объяснений не вышло. Она глядела на них так, словно подозревала их во вранье
Послушайте, Мерлин. Постойте, не уходите.
Мне пора, - отвечал он рассеянно. - Я должен что-то где-то сделать, но только не помню - что. А пока мне следует продолжать мой поход. Я должен встретиться в Северном Хумберланде с моим наставником Блейзом, чтобы мы могли занести сражение в хронику, потом нам предстоит немного понаблюдать диких гусей, а после этого, - нет, не могу припомнить.
Но Мерлин, Зверь не хочет нам верить!
Он приподнялся на носки и начал вращаться, намереваясь исчезнуть. Не так уж и много ходил он пешком в своем пешем походе.
Мерлин, Мерлин! Погодите немного!
На миг он снова возник и спросил раздраженно:
Ну? В чем дело?
Зверь не поверила нам. Что же нам делать? Он нахмурился.
Примените психоанализ, - сказал он наконец, вновь принимаясь вращаться.
Но подождите же, Мерлин! Как его применять-то?
Стандартным методом.
Да в чем же он состоит? - в отчаянии закричали они.
Просто выясните, что ей снится, ну, и так далее. Объясните ей простые факты жизни. Только не увлекайтесь слишком идеями Фрейда.
Вот после этого Груммору с Паломидом и приходилось лезть вон из кожи - оттеняя счастье Короля Пеллинора, не желавшего возиться с пустяковыми проблемами.
Так вот, понимаешь, - надрывался сэр Груммор, - когда курица сносит яйцо.
И сэр Паломид, перебивая его, лез с объяснениями касательно пестиков и тычинок.
Внутри замка, в королевском покое Дозорной Башни, лежали в двойной кровати Король Лот и его супруга. Король спал, утомленный усилиями, которых требовало от него писание военных мемуаров. Да и не было у него особой причины бодрствовать. Моргауза лежала без сна.
Завтра она отправлялась в Карлион на свадьбу Пеллинора. Она отправлялась, как объяснила она мужу, в качестве своего рода посланца, - с тем, чтобы вымолить ему прощение. С собой она забирала детей.
Лот, услышав об этой поездке, рассердился и хотел ее запретить, но супруга знала, как с ним управиться.
Королева беззвучно выбралась из кровати и подошла к своему сундуку. С тех пор как армия возвратилась, ей много нарассказали об Артуре - о его силе, обаянии, невинности, великодушии. Величие его явственно проступало даже сквозь покровы, наброшенные завистью и подозрительностью тех, кого он одолел. Также ходили разговоры и о девице по имени Лионора, дочери графа Санам, с которой, как уверяли, у молодого человека роман. В темноте Королева открыла сундук и постояла с ним рядом в пятне падавшего из окна лунного света, держа в руках некую полоску. Последняя смахивала на тесьму.
Эта полоска представляла собой колдовское приспособление для магии, не столь жестокой, как та, с черной кошкой, но еще более отвратительной. Оно называлось «путы», - совсем как веревка, которой стреножат домашних животных, - таких вещиц немало хранилось в потайных сундуках Древнего Люда. Предназначалось оно скорее для ворожбы, чем для серьезной магии. Моргауза добыла его из тела солдата, привезенного мужем домой для похорон на Внешних Островах.
Тесьма была из человеческой кожи, и вырезалась она так, чтобы вышел силуэт покойника. Это означает, что вырезать ее надлежало, начиная с правого плеча, и нож - с двойным лезвием, чтобы вышла лента, - должен был пройти по наружной стороне правой руки, затем, словно бы вслед за перчаточным швом, вверх и вниз по каждому пальцу и далее тыльной стороною руки вверх до подмышки. Потом он спускался по правому боку вниз, огибал ногу, поднимался к промежности - и так далее, пока не заканчивал круга на том же плече, с которого начал. Получалась такая длинная лента.
Использовали же «путы» следующим образом. Нужно было застать человека, которого вы любите, спящим. Затем нужно было, не разбудив его, набросить «путы» ему на голову и завязать бантиком. Если он в это время проснется, то не позже, чем через год, его постигнет смерть. Если же не проснется до самого конца операции, тогда ему ничего не останется, как вас полюбить.
Королева Моргауза стояла в свете луны, протягивая «путы» между пальцами.
Четверка детей тоже бодрствовала, но не в своей спальне. Во время королевского обеда они подслушивали на лестнице и потому знали, что отправляются вместе с матерью в Англию.
Они находились в крохотной Церкви Мужей - часовне, которой было столько же лет, сколько христианству на островах, хотя имела она в длину и в ширину не более двадцати футов. Построена часовенка была из нетесаного камня, как и огромная крепостная стена, и лунный свет проходил сквозь единственное окно, незастекленное, чтобы упасть на каменный алтарь. Купель для святой воды, на которую падал свет, была выдолблена в грубом камне, под пару ей была и вырезанная из кремня крышка.
Дети Оркнея стояли, преклонив колени, в доме своих предков. Они молились о том, чтобы им выпало счастье хранить верность их любящей матери, чтобы они оставались достойными вражды Корнуолла, которой она их учила, и чтобы им никогда не довелось забыть туманную землю Лоутеана, в которой царствовали их отцы.
За окном торчком стоял в темном небе месяц, похожий на краешек ногтя, срезанный с пальца для колдовства, и явственно различался на фоне небес флюгер в виде вороны со стрелою в клюве, нацеленной на юг.
14
На счастье сэра Паломида и сэра Груммора Искомая Зверь вняла голосу разума в самый последний миг, перед тем как кавалькада выступила из замка, - если б не это, им пришлось бы остаться в Оркнее и пропустить королевское бракосочетание. И то они ее уламывали целую ночь напролет. Зверь пришла в себя совершенно внезапно.
Впрочем, не без побочных эффектов, ибо она перенесла свою привязанность на преуспевшего аналитика, Паломида, - что частенько случается в психоанализе, - и полностью утратила интерес к своему прежнему господину. Король Пеллинор, повздыхав о старых добрых денечках, поневоле уступил права на нее сарацину. Вот почему, хоть Мэлори и ясно говорит нам, что лишь Пеллинор может ее настигнуть, в последних книгах «Смерти Артура» мы постоянно видим, как за ней гоняется сэр Паломид. В любом случае, особой разницы в том, кто ее может настигнуть, а кто не может, нету, все равно никто не настиг.
29Теренс Хэнбери Уайт Царица Воздуха и Тьмы
Теренс Хэнбери Уайт
Тетралогия «Король былого и грядущего» английского писателя Теренса Хэнбери Уайта (1906 - 1964) - одна из самых знаменитых и необычных книг жанра «фэнтези», наряду с эпопеей Дж. Р. Р. Толкина «Властелин Колец» и трилогией «Горменгаст» Мервина Пика. Воссозданная на основе британских легенд и мифов история «короля былого и грядущего» Артура, его учителя, волшебника Мерлина, рыцарей Круглого Стола представляет собой удивительное сочетание фантастической сказки и реальной истории, юмористики и трагедии.
Когда же отпустит мне смерть, наконец,
Все зло, которое сделал отец?
И скоро ли под гробовою доской
Проклятие матери сыщет покой?
INOIPIT LIBER SECUNDUS
Стояла на свете башня, а над башней торчал флюгер. Флюгером служила ворона со стрелою в клюве, чтобы указывать ветер.
Под самой крышей башни находилась редкая по неудобству круглая комната. В восточной ее части помещался чулан с дырою в полу. Дыра смотрела на наружные двери башни, коих имелось две, через нее можно было швырять вниз камни в случае осады. На беду ею же пользовался и ветер, - он входил в нее и вытекал в нестекленные окна или в трубу очага, если только не дул в противную сторону, пролетая сверху вниз. Получалось что-то вроде аэродинамической трубы. Вторая беда состояла в том, что комнату заполнял дым горящего торфа - от огня, разожженного не в ней, а в комнате ниже. Сложная система сквозняков высасывала дым из трубы очага. В сырую погоду каменные стены комнаты запотевали. Да и мебель в ней не отличалась удобством. Всей-то и было мебели, что груды камней, пригодных для швыряния через дыру, несколько заржавелых генуэзских арбалетов со стрелами и груда торфа для неразожженного очага. Кровати у четверки детей не имелось. Будь комната квадратной, они могли бы соорудить нары, а так приходилось спать на полу, укрываясь, как получится, соломой и пледами.
Из пледов дети соорудили над своими головами подобие шатра и теперь лежали под ним, тесно прижавшись друг к другу и рассказывая историю. Им было слышно, как в нижней комнате мать подкармливает огонь, и они шептались, опасаясь, как бы и она их не услышала. Не то чтоб они боялись, что мать поднимется к ним и их прибьет. Они обожали ее немо и бездумно, потому что характер у нее был сильнее. И не в том было дело, что им запрещалось разговаривать после того, как они улягутся спать. Дело было, пожалуй, в том, что мать воспитала их - от безразличия ли, по лени или из своего рода жестокости безраздельного собственника - с увечным чувством хорошего и дурного. Они словно бы никогда точно не знали, хорошо ли они поступают или плохо.
Шептались они по-гаэльски. Вернее сказать, они шептались на странной смеси гаэльского и старинного языка рыцарства, которому их обучили, потому что он им понадобится, когда они подрастут. Английского они почти и не знали. Впоследствии, став знаменитыми рыцарями при дворе великого короля, они поневоле выучились бегло говорить по-английски - все, кроме Гавейна, который, как глава клана, намеренно цеплялся за шотландский акцент, желая показать, что он не стыдится своего происхождения.
Рассказ вел Гавейн, поскольку он был самый старший. Они лежали рядышком, похожие на тощих, странных, украдчивых лягушат, - хорошо скроенные тела их готовы были окрепнуть, едва их удастся как следует напитать. Волосы у всех были светлые. Гавейн был ярко рыж, а Гарет белес, словно сено. Возраст их разнился от десяти до четырнадцати лет, моложе всех был Гарет. Гахерис был крепышом. Агравейн, самый старший после Гавейна, был в семье главным буяном - изворотливым, легко плачущим и боящимся боли. Это потому, что ему досталось богатое воображение, и головой он работал больше всех остальных.
Давным-давно, о мои герои, - говорил Гавейн, - еще до того, как были мы рождены или даже задуманы, жила на белом свете наша прекрасная бабушка и звали ее Игрейна.
Графиня Корнуольская, - сказал Агравейн.
Наша бабушка - Графиня Корнуольская, - согласился Гавейн, - и влюбился в нее кровавый Король Англии.
По имени Утер Пендрагон, - сказал Агравейн.
Кто рассказывает историю? - сердито спросил Гарет. - Закрой рот.
И Король Утер Пендрагон, - продолжал Гавейн, - послал за Графом и Графинею Корнуолла…
Нашими дедушкой и бабушкой, - сказал Гахерис.
- …и объявил, что должно им остаться с ним в его доме в Лондонском Тауэре. И вот, пока они оставались с ним там, он попросил нашу бабушку, чтобы она стала его женою вместо того, чтобы дальше жить с нашим дедушкой. Но добродетельная и прекрасная Графиня Корнуолла…
Бабушка, - вставил Гахерис. Гарет воскликнул:
Вот дьявол! Будет от тебя покой или нет? Последовали приглушенные препирательства, сдобренные взвизгами, шлепками и жалобными укорами.
Добродетельная и прекрасная Графиня Корнуолла, - возобновил свой рассказ Гавейн, - отвергла посягательства Короля Утера Пендрагона и рассказала о них нашему дедушке. Она сказала: «Видно, за нами послали, чтобы меня обесчестить. А потому, супруг мой, давайте сей же час уедем отсюда, тогда мы за ночь успеем доскакать до нашего замка». И они вышли средь ночи.
В самую полночь, - поправил Гарет.
- …из королевской крепости, когда в доме все спали, и оседлали своих горделивых, огнеоких, быстроногих, соразмерных, большегубых, малоголовых, ретивых коней при свете ночной плошки и поскакали в Корнуолл так скоро, как только могли.
То была ужасная скачка, - сказал Гарет.
И кони под ними пали, - сказал Агравейн.
Ну, нет, этого не было, - сказал Гарет. - Наши дедушка с бабушкой не стали бы до смерти загонять коней.
Так пали или не пали? - спросил Гахерис.
Нет, не пали, - поразмыслив, ответил Гавейн. - Но были от этого недалеки.
И он продолжил рассказ.
Когда поутру Король Утер Пендрагон проведал о том, что случилось, разгневался он ужасно.
Безумно, - подсказал Гарет.
Ужасно, - сказал Гавейн - Король Утер Пендрагон ужасно разгневался. Он сказал: «Вот как Бог свят, мне принесут голову этого Графа Корнуолла на блюде для пирогов!» И он послал нашему дедушке письмо, в коем предписывал ему готовиться и снаряжаться, ибо не пройдет и сорока дней, как он доберется до него хоть бы и в крепчайшем из его замков!
А у него было два замка, - засмеявшись, сказал Агравейн. - Называемых Замок Тинтагильский и Замок Террабильский.
И потому Граф Корнуолла поместил нашу бабушку в Тинтагиле, сам же отправился в Террабиль, и Король Утер Пендрагон подошел, дабы обложить их оба.
И тут, - вскричал Гарет, более неспособный сдержаться, - король разбил множество шатров, и пошли между двумя сторонами великие сражения, и много полегло народу!
Тысяча? - предположил Гахерис.
Никак не меньше двух, - сказал Агравейн. - Мы, гаэлы, и не смогли бы положить меньше двух тысяч. По правде, там, может, полег целый миллион.
И вот, когда наши бабушка с дедушкой стали одерживать верх и, похоже, стало, что Короля Утера ожидает полный разгром, явился туда злой волшебник, именуемый Мерлин…
Негромант, - сказал Гарет.
И тот негромант, поверите ли, посредством своего адского искусства преуспел в том, чтобы перенести предателя Утера Пендрагона в замок нашей бабушки. Дед же немедля предпринял вылазку из Террабиля, но был в сраженьи убит…
Предательски.
А несчастная графиня Корнуолла…
Добродетельная и прекрасная Игрейна…
Наша бабушка…
- …стала пленницей злобного англичанишки, вероломного Короля Драконов, и затем, несмотря на то, что у нее уже были целых три красавицы-дочери…
Прекрасные Корнуольские Сестры.
Тетя Элейна.
Тетя Моргана.
И мамочка.
И даже имея этих прекрасных дочерей, ей пришлось неволею выйти замуж за Английского Короля, - за человека, который убил ее мужа!
В молчании размышляли они о превеликой английской порочности, ошеломленные ее denouement. То был любимый рассказ их матери, - в редких случаях, когда она снисходила до того, чтобы им что-нибудь рассказать, - и они заучили его наизусть. Наконец Агравейн процитировал гаэльскую пословицу, которой она же их научила.
Четырем вещам, - прошептал он, - никогда не доверится лоутеанин - коровьему рогу, лошадиному копыту, песьему рыку и английскому смеху.
И они тяжело заворочались на соломе, прислушиваясь к неким потаенным движениям в комнате под собой.
Комнату, расположенную под рассказчиками, освещала единственная свеча и шафрановый свет торфяного очага. Для королевского покоя она была бедновата, но в ней, по крайней мере, имелась кровать, - громадная, о четырех столбах, - в дневное время ею пользовались вместо трона. Над огнем перекипал на треноге железный котел. Свеча стояла перед полированной пластиной желтой меди, служившей зеркалом. В комнате находилось два живых существа - Королева и кошка. Черная кошка, черноволосая Королева, обе были голубоглазы.
Кошка лежала у очага на боку, будто мертвая. Это оттого, что лапы ее были связаны, как ноги оленя, несомого с охоты домой. Она уже не боролась и лежала теперь, уставясь в огонь щелками глаз и раздувая бока, с видом на удивление отрешенным. Скорее всего, она просто лишилась сил, - ибо животные чуют приближение конца. По большей части они умирают с достоинством, в котором отказано человеческим существам. Может быть, перед кошкой, в непроницаемых глазах которой плясали пламенные язычки, проплывали картины восьми ее прежних жизней, и она обозревала их со стоицизмом животного, ...
Я заметила некоторую путаницу в своем графике публикаций, что в общем-то имеет смысл, потому что довольно сложно говорить об этом прямо сейчас! Ниже приведены небольшие описания, чтобы стало понятнее, какие проекты у меня есть и когда они выйдут.«Призраки Сумеречного рынка»:
Это серия коротких рассказов, посвященных Джему/Брату Захарии. Они будут выходить ежемесячно по одной в формате электронных книг в период с апреля по ноябрь 2018 года. Точно также, как «Хроники Бейна» и «Сказки Академии сумеречных охотников», эти небольшие рассказы являются результатом моего сотрудничества с группой талантливых писателей. В данном случае это Сара Риз Бреннан, Морин Джонсон, Робин Вассерман и Кэлли Линк!
[Все «Призраки Сумеречного рынка» будут собраны вместе с двумя бонусными историями в печатном издании, которое, вероятнее всего, будет выпущено летом 2019 года].
Список историй, входящих в сборник:
«Сын рассвета» [апрель 2018 года, в соавторстве с Сарой Риз Бреннан ]: События рассказа происходят в 2000 году. Джейс знакомится с Лайтвудами!
«Отбрасывая длинные тени» [май 2018 года, в соавторстве с Сарой Риз Бреннан ]: События рассказа происходят в 1901 году. Посещение Сумеречного рынка навсегда меняет жизнь Мэттью Фэйрчайлда.
«Каждая изысканная вещь» [июнь 2018 года, в соавторстве с Морин Джонсон ]: События рассказа происходят в начале 1900-х. История первой любви Анны Лайтвуд!
«Узнайте о потерях» [июль 2018 года, в соавторстве с Келли Линк ]: События рассказа происходят в 1930-е годы. Брат Захария посещает темный карнавал и вызывает демона.
«Глубокая любовь» [август 2018 года, в соавторстве с Морин Джонсон ]: События рассказа происходят в 1940-е годы. Тесса Грей и Катерина Лосс становятся медсестрами, чтобы помочь страдающим примитивным во время Второй мировой войны.
«Сатана» [сентябрь 2018 года, в соавторстве с Робин Вассерма н]: События рассказа происходят в 1989-90 годах. Селин Монтклэр впервые встречает Валентина Моргенштерна.
«Земля, которую я потерял» [октябрь 2018 года, в соавторстве с Сарой Риз Бреннан ]: События рассказа происходят в 2012 году. Алек Лайтвуд и Лили Чен отправляются в Буэнос-Айрес, чтобы помочь в восстановлении после Темной войны, а Алек встречает осиротевшего ребенка сумеречных охотников.
«Через кровь, через огонь» [ноябрь 2018 года, в соавторстве с Робин Вассерман ]: События рассказа происходят в 2012 году. Страшная угроза нависает над ребенком Сумеречного рынка, а Джем Карстаирс и Тесса Грей могут быть единственными, кто способен его спасти.
«Золотая башня» [«Магистериум-5»]:
11 сентября 2018 года.
Это она! Заключительная книга серии! Судьба Каллума Ханта запечатана.
«Королева воздуха и тьмы» [«Темные искусства-3»]:
4 декабря 2018 года.
Заключительная книга трилогии приводит в движение события, которые навсегда изменят мир сумеречных охотников.
«Красные магические свитки» [«Древнейшие проклятья-1»]:
Март 2019 года.
Магнус и Алек планировали отправиться в прекрасный мирный отпуск после Темной войны, и совершенно не собирались сталкиваться с украденными воспоминаниями, страшными тайнами, порочными демонами и смертоносными сектантами. Неожиданно их европейский тур становится гораздо больше похожим на работу, но они оба по-прежнему настроены наслаждаться им!
Печатное издание «Призраков Сумеречного рынка»:
Точной даты релиза пока нет, вероятнее всего, это будет лето 2019 года.
«Золотая цепь» [«Последние часы-1»]:
Точной даты релиза пока нет, вероятнее всего, это произойдет в период с сентября по ноябрь 2019 года .
Это начало новой трилогии о сумеречных охотниках, события которой происходят в Эдвардианскую эпоху. Дети Тессы, Уилла и других персонажей «Адских механизмов» выросли в гораздо более спокойное время, чем их родители. Но проблемы возникают на фоне их лодочных вечеринок и балов. Месть, предрассудки и навязчивая идея скрываются под поверхностью их мира, а таинственная болезнь начала наносить удары по сумеречным охотникам...
«Потерянная Белая книга» [«Древнейшие проклятья-2»]:
Вероятно, март 2020 года.
Магнус и Алек решили, что приключения их слишком богатого на события отпуска давно остались в прошлом, но старые друзья и старые враги не канули в Лету, и история продолжается...
«Железная цепь» [«Последние часы-2»]:
Вероятно, выйдет осенью [сентябрь-ноябрь] 2020 года.
История Джеймса, Люси, Корделии и их друзей продолжается.
После этого все становится немного нечетким. Публикации не распланированы на 2021 год, но у нас на горизонте все еще остаются «Последние часы-3», «Древнейшие проклятья- 3» и «Ловец мечей»*.
*Информация о данной новой серии Кассандры Клэр будет опубликована в ближайшее время.
Перевод выполнен специально для сайта www..com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
Кассандра Клэр поведала о своем графике публикаций
Теренс Хэнбери Уайт Царица Воздуха и Тьмы
Когда же отпустит мне смерть, наконец,
Все зло, которое сделал отец?
И скоро ли под гробовою доской
Проклятие матери сыщет покой?
INOIPIT LIBER SECUNDUS
Стояла на свете башня, а над башней торчал флюгер. Флюгером служила ворона со стрелою в клюве, чтобы указывать ветер.
Под самой крышей башни находилась редкая по неудобству круглая комната. В восточной ее части помещался чулан с дырою в полу. Дыра смотрела на наружные двери башни, коих имелось две, через нее можно было швырять вниз камни в случае осады. На беду ею же пользовался и ветер, - он входил в нее и вытекал в нестекленные окна или в трубу очага, если только не дул в противную сторону, пролетая сверху вниз. Получалось что-то вроде аэродинамической трубы. Вторая беда состояла в том, что комнату заполнял дым горящего торфа - от огня, разожженного не в ней, а в комнате ниже. Сложная система сквозняков высасывала дым из трубы очага. В сырую погоду каменные стены комнаты запотевали. Да и мебель в ней не отличалась удобством. Всей-то и было мебели, что груды камней, пригодных для швыряния через дыру, несколько заржавелых генуэзских арбалетов со стрелами и груда торфа для неразожженного очага. Кровати у четверки детей не имелось. Будь комната квадратной, они могли бы соорудить нары, а так приходилось спать на полу, укрываясь, как получится, соломой и пледами.
Из пледов дети соорудили над своими головами подобие шатра и теперь лежали под ним, тесно прижавшись друг к другу и рассказывая историю. Им было слышно, как в нижней комнате мать подкармливает огонь, и они шептались, опасаясь, как бы и она их не услышала. Не то чтоб они боялись, что мать поднимется к ним и их прибьет. Они обожали ее немо и бездумно, потому что характер у нее был сильнее. И не в том было дело, что им запрещалось разговаривать после того, как они улягутся спать. Дело было, пожалуй, в том, что мать воспитала их - от безразличия ли, по лени или из своего рода жестокости безраздельного собственника - с увечным чувством хорошего и дурного. Они словно бы никогда точно не знали, хорошо ли они поступают или плохо.
Шептались они по-гаэльски. Вернее сказать, они шептались на странной смеси гаэльского и старинного языка рыцарства, которому их обучили, потому что он им понадобится, когда они подрастут. Английского они почти и не знали. Впоследствии, став знаменитыми рыцарями при дворе великого короля, они поневоле выучились бегло говорить по-английски - все, кроме Гавейна, который, как глава клана, намеренно цеплялся за шотландский акцент, желая показать, что он не стыдится своего происхождения.
Рассказ вел Гавейн, поскольку он был самый старший. Они лежали рядышком, похожие на тощих, странных, украдчивых лягушат, - хорошо скроенные тела их готовы были окрепнуть, едва их удастся как следует напитать. Волосы у всех были светлые. Гавейн был ярко рыж, а Гарет белес, словно сено. Возраст их разнился от десяти до четырнадцати лет, моложе всех был Гарет. Гахерис был крепышом. Агравейн, самый старший после Гавейна, был в семье главным буяном - изворотливым, легко плачущим и боящимся боли. Это потому, что ему досталось богатое воображение, и головой он работал больше всех остальных.
Давным-давно, о мои герои, - говорил Гавейн, - еще до того, как были мы рождены или даже задуманы, жила на белом свете наша прекрасная бабушка и звали ее Игрейна.
Графиня Корнуольская, - сказал Агравейн.
Наша бабушка - Графиня Корнуольская, - согласился Гавейн, - и влюбился в нее кровавый Король Англии.
По имени Утер Пендрагон, - сказал Агравейн.
Кто рассказывает историю? - сердито спросил Гарет. - Закрой рот.
И Король Утер Пендрагон, - продолжал Гавейн, - послал за Графом и Графинею Корнуолла…
Нашими дедушкой и бабушкой, - сказал Гахерис.
- …и объявил, что должно им остаться с ним в его доме в Лондонском Тауэре. И вот, пока они оставались с ним там, он попросил нашу бабушку, чтобы она стала его женою вместо того, чтобы дальше жить с нашим дедушкой. Но добродетельная и прекрасная Графиня Корнуолла…
Бабушка, - вставил Гахерис. Гарет воскликнул:
Вот дьявол! Будет от тебя покой или нет? Последовали приглушенные препирательства, сдобренные взвизгами, шлепками и жалобными укорами.
Добродетельная и прекрасная Графиня Корнуолла, - возобновил свой рассказ Гавейн, - отвергла посягательства Короля Утера Пендрагона и рассказала о них нашему дедушке. Она сказала: «Видно, за нами послали, чтобы меня обесчестить. А потому, супруг мой, давайте сей же час уедем отсюда, тогда мы за ночь успеем доскакать до нашего замка». И они вышли средь ночи.
В самую полночь, - поправил Гарет.
- …из королевской крепости, когда в доме все спали, и оседлали своих горделивых, огнеоких, быстроногих, соразмерных, большегубых, малоголовых, ретивых коней при свете ночной плошки и поскакали в Корнуолл так скоро, как только могли.
То была ужасная скачка, - сказал Гарет.
И кони под ними пали, - сказал Агравейн.
Ну, нет, этого не было, - сказал Гарет. - Наши дедушка с бабушкой не стали бы до смерти загонять коней.
Так пали или не пали? - спросил Гахерис.
Нет, не пали, - поразмыслив, ответил Гавейн. - Но были от этого недалеки.
И он продолжил рассказ.
Когда поутру Король Утер Пендрагон проведал о том, что случилось, разгневался он ужасно.
Безумно, - подсказал Гарет.
Ужасно, - сказал Гавейн - Король Утер Пендрагон ужасно разгневался. Он сказал: «Вот как Бог свят, мне принесут голову этого Графа Корнуолла на блюде для пирогов!» И он послал нашему дедушке письмо, в коем предписывал ему готовиться и снаряжаться, ибо не пройдет и сорока дней, как он доберется до него хоть бы и в крепчайшем из его замков!
А у него было два замка, - засмеявшись, сказал Агравейн. - Называемых Замок Тинтагильский и Замок Террабильский.
И потому Граф Корнуолла поместил нашу бабушку в Тинтагиле, сам же отправился в Террабиль, и Король Утер Пендрагон подошел, дабы обложить их оба.
И тут, - вскричал Гарет, более неспособный сдержаться, - король разбил множество шатров, и пошли между двумя сторонами великие сражения, и много полегло народу!
Тысяча? - предположил Гахерис.
Никак не меньше двух, - сказал Агравейн. - Мы, гаэлы, и не смогли бы положить меньше двух тысяч. По правде, там, может, полег целый миллион.
И вот, когда наши бабушка с дедушкой стали одерживать верх и, похоже, стало, что Короля Утера ожидает полный разгром, явился туда злой волшебник, именуемый Мерлин…
Негромант, - сказал Гарет.
И тот негромант, поверите ли, посредством своего адского искусства преуспел в том, чтобы перенести предателя Утера Пендрагона в замок нашей бабушки. Дед же немедля предпринял вылазку из Террабиля, но был в сраженьи убит…
Предательски.
А несчастная графиня Корнуолла…
Добродетельная и прекрасная Игрейна…
Наша бабушка…
- …стала пленницей злобного англичанишки, вероломного Короля Драконов, и затем, несмотря на то, что у нее уже были целых три красавицы-дочери…
Прекрасные Корнуольские Сестры.
Тетя Элейна.
Тетя Моргана.
И мамочка.
И даже имея этих прекрасных дочерей, ей пришлось неволею выйти замуж за Английского Короля, - за человека, который убил ее мужа!
В молчании размышляли они о превеликой английской порочности, ошеломленные ее denouement. То был любимый рассказ их матери, - в редких случаях, когда она снисходила до того, чтобы им что-нибудь рассказать, - и они заучили его наизусть. Наконец Агравейн процитировал гаэльскую пословицу, которой она же их научила.
