Прикованный прометей читать онлайн полностью. Онлайн чтение книги трагедии прометей прикованный
Прометей прикованный
Прометей прикованный
дата написания - 443-444 гг. до н. э.
перевод с древнегреческого - С. Апта
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Власть и Сила, слуги Зевса
Прометей
Хор Океанид
Ио, дочь Инаха
Пустынные скалы на берегу моря. Гефест, Власть и Сила вводят закованного в цепи
Прометея.
Ну, вот мы и на месте, у конца земли,
В безлюдном скифском, дальнем и глухом краю.
Пора, Гефест, исполнить, что наказано
Гебе отцом, и святотатца этого
К скалистым здешним кручам крепко-накрепко
Железными цепями приковать навек.
Твою ведь гордость, силу всех ремесл - огонь
Похитил он для смертных. За вину свою
Пускай теперь с богами рассчитается,
Чтоб наконец признал главенство Зевсово
И чтоб зарекся дерзостно людей любить.
Вы, Власть и Сила, все, что поручил вам Зевс,
Уже свершили, ваше дело сделано.
А я - ужель я бога, мне подобного,
К суровым этим скалам приковать решусь?
Увы, решусь. Ведь нет другого выхода:
Всего опасней словом пренебречь отца.
Фемиды мудрой сын высокомыслящий,
Я против воли и твоей и собственной
Тебя цепями к голой прикую скале,
И лиц людских не видно. Солнце жгучее
Тебе иссушит тело. Будешь ночи рад,
Что звездным платьем жаркий закрывает свет.
И солнцу, что ночную топит изморозь.
Не будет часа, чтобы мукой новою
Ты не томился. Нет тебе спасителя.
Вот человеколюбья твоего плоды.
Что ж, поделом, ты бог, но гнева божьего
Ты не боялся, а безмерно смертных чтил.
И потому на камне этом горестном,
Коленей не сгибая, не смыкая глаз,
Даль оглашая воплями напрасными,
Висеть ты будешь вечно: непреклонен Зевс.
Всегда суровы новые правители.
Что медлишь и зачем ты богу этому, Врагу богов, беззлобно соболезнуешь? Ведь он же отдал смертным и твои права.
Родство и дружбу не могу не чтить, пойми.
Я понимаю. Но отца ослушаться
Неужто можешь? Это ль не всего страшней?
Ни мягкости не знаешь, ни сочувствия.
О нем скорбеть что толку? Где помочь нельзя, Там и напрасно убиваться нечего.
О, как мне ненавистно ремесло мое!
Оно при чем? Ведь разум говорит тебе, Что не твое искусство эту боль родит.
По мне б, им лучше кто-нибудь другой владел.
Все тяжко, только над богами властвовать Нетяжко, и свободен только Зевс один.
Я знаю. Да и кто не знает этого?
Поторопись же приковать преступника, Чтоб не увидел вдруг отец, как медлишь ты.
Гляди-ка, вот и кольца приготовлены.
Надень ему их на руки и молотом
К скале прибей покрепче, не жалея сил.
Я не сижу, и дело, видишь, движется.
Сожми потуже, чтоб зазоров не было,
А то искать лазейки не его учить.
Ну, этою рукой не шевельнуть ему.
Так закрепи ж и эту, чтобы помнил впредь,
Что, как он ни искусен, Зевс искуснее.
Лишь Прометей и вправе побранить мой труд.
Теперь шипом железным и безжалостным
Ему с размаху, с силой грудь насквозь проткни.
Ах, Прометей, я плачу о беде твоей!
Опять жалеешь Зевсовых ты недругов
И стонешь? Не пришлось бы пожалеть себя.
Глаза боятся видеть то, что видишь ты.
Я вижу лишь возмездье справедливое.
Теперь кольцом железным охвати бока!
Не нужно понуканий. Все я сделаю.
Нет, понукать я буду и покрикивать.
Спустись теперь и скуй покрепче голени.
Покончено и с этим. Был недолог труд.
Теперь покрепче гвозди вбей в отверстия.
Работу будет строгий принимать судья.
Слова твои ужасны, как и облик твой.
Изволь, будь мягок сам. Но не брани меня
За мой суровый, твердый и жестокий нрав.
Уйдем! Железом тело сплошь опутано.
(Прометею)
Вот здесь теперь и буйствуй, и права богов
Букашкам однодневным отдавай. Но кто
Из смертных сможет муки прекратить твои?
Нет, имя прозорливца незаслуженно
Дано тебе богами: как избавишься
От этих пут надежных, предскажи пойди!
Власть, Сила и Гефест уходят.
ПРОМЕТЕЙ
О свод небес, о ветры быстрокрылые,
О рек потоки, о несметных волн морских
Веселый рокот, и земля, что все родит,
И солнца круг, всевидец, -- я взываю к вам:
Глядите все, что боги богу сделали!
Глядите, какую меня обрекли
Муку терпеть тысячи лет,
Вечную вечность!
Эту позорную казнь изобрел
Блаженных богов новоявленный вождь.
От боли кричу, которой сейчас
Казнюсь, и от той, что завтра придет.
Мученью конца я не вижу.
Напрасен ропот! Все, что предстоит снести,
Мне хорошо известно. Неожиданной
Не будет боли. С величайшей легкостью
Принять я должен жребий свой. Ведь знаю же,
Что нет сильнее силы, чем всевластный рок.
Но ни молчать, ни говорить об участи
Своей нельзя мне. Я в ярме беды томлюсь
Из-за того, что людям оказал почет.
В стволе нартека искру огнеродную
Тайком унес я: всех искусств учителем
Она для смертных стала и началом благ.
И вот в цепях, без крова, опозоренный,
За это преступленье отбываю казнь.
Но что я слышу!
И шорох какой-то, и ветром пахнуло.
То боги, или люди, или, может быть,
Те и другие к утесам далеким
Пришли, чтоб казнь увидеть? Для чего ж еще?
Глядите, вот я, скованный, несчастный бог.
Да, я ненавистен и Зевсу и всем
Богам, что при Зевсовом служат дворе.
Они ненавидят меня потому,
Что меры не знал я, смертных любя.
О, горе, что слышу? Не стая ли птиц
Шумит надо мною? От рокота крыл,
От мерного шелеста воздух дрожит.
Что б ни было это, мне страшно.
Со стороны моря, в крылатой колеснице, появляется хор Океанид.
Ободрись! Не бойся!
Ведь с любовью наша стая
Взапуски, на крыльях быстрых,
К этой скале прилетела. Отец
Просьбам дочерним внял.
Гнали меня легкие ветры.
Грохот железа проник и в глубь
Наших пещер, и, скромность забыв, босиком
Я в колеснице крылатой сюда метнулась.
ПРОМЕТЕЙ
Дети лона Тефии, которых она
Родила Океану, что воду струит,
Извиваясь, и землю потоком своим
Омывает бессонно!
Поглядите, какими цепями меня
Прикованный Прометей
Прикованный Прометей
Перевод А. И. Пиотровского
"Прометея приковывают в Скифии за похищенье огня. Скитающаяся
Ио узнает, что она придет в Египет и от прикосновения Зевса
родит Эпафа, Гермес приходит и угрожает Прометею, а в конце
делается гром и исчезает Прометей. Место действия - в Скифии у
Кавказской горы. Хор - из Нимф-Океанид".
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Прометей, титан.
Гефест, бог-кузнец.
Власть и Насилие, демоны, слуги Зевса.
Океан, титан.
Ио, дочь Инаха, в образе коровы.
Гермес, глашатай Зевса.
Хор Океанид, дочерей Океана.
Горная дебрь. Бог-кузнец Гефест, Власть и Насилие
демоны Зевса - вводят скованного Прометея.
Вот мы пришли к далеким рубежам земли,
В пространства скифов, в дикую пустую дебрь.
Гефест, теперь повинность за тобой - приказ
Родительский исполни и преступника
К скалистоверхим кручам пригвозди, сковав
Булатными, кандальными оковами.
Ведь он огонь твой, цвет, чудесно блещущий,
Украл и людям подарил. За грубый грех
Потерпит наказанье от руки богов,
Чтоб научился тиранию Зевсову
Любить, забывши человеколюбие.
Ты, Власть, и ты, Насилье, волю Зевсову
Вы до конца свершили. Дело сделано.
А я посмею ль бога, кровно близкого,
К скале, открытой ураганам, пригвоздить?
Но должен сметь. Необходимость властвует!
С отцовской волей строгой тяжело шутить.
(к Прометею)
Сверхмудрый сын Фемиды правомыслящей
На зло тебе, на зло себе железами
К безлюдному утесу прикую тебя,
Где речи не услышишь и лица людей
Ты не увидишь. Солнца пламень пышущий
Скорежит кожу струпьями. И будешь ждать,
Чтоб день закрыла ночь пестроодетая.
И снова солнце раннюю росу сожжет,
И вечно мука будет грызть и боль глодать,
За днями день. Спаситель не родился твой.
Награда вот за человеколюбие!
Сам бог, богов тяжелый презирая гнев,
Ты к людям свыше меры был участливым.
За это стой скалы пустынной сторожем,
Без сна, коленей не сгибая, стой столбом.
Кричать напрасно будешь, в воздух жалобы
Бросать без счета. Зевса беспощадна грудь.
Всегда жестоки властелины новые.
Эй-эй, что медлишь? Жалобишься без толку?
Не ненавидишь бога, всем богам врага?
Ведь предал людям он твое сокровище.
Родная кровь и старой дружбы власть страшны.
Ты прав, конечно. Все же, как отца приказ
Не выполнить? Намного не страшнее ли?
Всегда суров и черств ты, с сердцем каменным.
Лить слезы - не лекарство, бесполезный труд.
Оставь! Врага напрасно не оплакивай!
О, как мне ненавистно ремесло мое!
Напрасно ропщешь. Рассуждая попросту,
Твое тут неповинно ремесло ничуть.
Пускай бы кто другой им, а не я владел.
На каждом боге свой лежит нелегкий труд.
Один лишь Зевс свободен, господин всего.
Я это знаю, спорить не могу с тобой.
Тогда живее! В кандалы врага забей.
Чтобы родитель праздным не видал тебя.
Наручники, ты видишь, я схватил уже.
Вложи в них руки! Молотом наотмашь бей!
Ударь! Ударь! Злодея пригвозди к скале!
Готово все. Работа ладно сделана.
Ударь еще! Забей! Забей! Заклинивай!
И в бездорожьи мастер он пути сыскать.
Плечо вот это наглухо заклепано.
Теперь другое накрепко закуй! Пускай
Узнает умник, что его разумней Зевс.
Меня лишь он осудит. А другой - никто!
Зуб заостренный костыля железного
Теперь сквозь грудь вгони и пригвозди его!
Ай-ай, я плачу, Прометей, от мук твоих!
Размяк! Заплакал над врагом Кронидовым?
Гляди, чтоб над собою не пролить слезу.
То видишь ты, на что нельзя смотреть глазам.
Я вижу, по заслугам получает враг.
Теперь цепями ребра закандаль ему!
Все знаю сам. Напрасно не натравливай!
Натравливать я стану и приказывать.
Спустись теперь и ноги в кандалы забей!
Все слажено. Работа немудреная.
Заколоти на кольцах костыли теперь!
Перед судьей жестоким ты отдашь отчет.
Будь мягкосердым! А мою решительность
И крутость гнева ставить мне не смей в вину!
Уйдем же! Цепью сдавлен он железною.
(Прометею)
Что ж, нагличай! Сокровища богов кради
Для однодневок хилых! Поглядим теперь,
Как отчерпают люди лодку бед твоих.
Напрасно Прометеем, промыслителем,
Слывешь среди бессмертных. Так промысли же.
Как самому из сети болей вынырнуть.
(Удаляются Гефест, Власть и Насилие.)
Прометей
(прикованный к скале)
Святой эфир и ветры быстрокрылые,
Истоки рек текучих, смех сверкающий
Неисчислимых волн морских и мать-Земля,
Всевидящего Солнца круг, - вам жалуюсь!
Взгляните, что терплю я, бог, от божьих рук.
Поглядите, стою, покалечен
Изуверством! Мне гнить на века и века,
Мириады веков! Эту боль, этот стыд
На меня опрокинул блаженных богов
Новоявленный князь.
Ай-ай-ай! О сегодняшних муках воплю
И о завтрашних муках. Когда же конец
Рассветет этим каторжным болям?
Но нет? Что говорю я? Все предвидел сам.
Заранее. Нежданным никакое зло
На плечи мне не рухнет. Надо с легкостью
Переносить свой жребий, зная накрепко,
Что власть непобедима Неизбежности.
И все ж молчать и не молчать об участи
Моей, и то и это тошно! Зло терплю
За то, что людям подарил сокровища.
В стволе сухого тростника родник огня
Я воровски припрятал. Для людей огонь
Искусства всяческого стал учителем,
Путем великим жизни. Вот за этот грех
Под зноем солнца на цепях я распят здесь.
Ой-ой! Ой-ой!
Но, чу? Звон возник вьявь.
Пахнул вихрь в лицо мне.
То люди? То боги?
Иль что-то иное?
Зашли в глушь и дебрь,
В расщель снежных гор
На боль мою полюбоваться? Что еще?
Взгляните, вот я, бог в оковах, горький бог,
Зевса враг ненавистный, чума и напасть
Для богов, гнущих шею у Зевса в дому,
Все за то, что людей я сверх меры любил.
Ой-ой-ой! Снова слышу я посвист и шум
Пролетающих птиц. Верезжит и звенит
Дальний воздух от стрепета реющих крыл.
Что б ни близилось, все мне ужасно!
На орхестре в крылатой повозке появляется Хор
Нимф-Океанид.
Не бойся, друг наш!
Мы летим к тебе с любовью
На звенящих острых крыльях.
Мы примчались к этим скалам черным,
Слезой отца сердце склонив.
Гулкие в уши свистали ветры.
Железа звон, молота грохот к нам ворвался
В тишину морских пещер.
Стыд мы забыли скромный.
Босыми в крылатой летим повозке.
Прометей
Ай-ай-ай-ай!
Многодетной Тефии птенцы и отца
Океана, который всю землю кругом
Обтекает гремучей, бессонной рекой.
О подруги мои!
Поглядите, взгляните, в кандальных цепях
Я распят на скалистых разломах хребтов.
Над разрывами гор,
Здесь стою я на страже постыдной.
Антистрофа I
Прометей! Прометей!
На глаза нам сумрак рухнул.
Влага слез застлала взоры,
Видим, видим, вот стоишь, огромный!
К уступам скал ты пригвожден
Цепью железной, чтоб гнить и вянуть!
Да, новый князь внове владеет веслом Олимпа.
Новый миру дав закон,
Зевс беззаконно правит.
Что было великим, в ничто истлело.
Прометей
О, пускай бы под землю, в поддонный Аид,
Принимающий мертвых, он сбросил меня,
В Тартарийскую ночь!
Пусть бы цепью железной сковал, как палач,
Чтоб не мог любоваться ни бог и никто
На мученья мои!
А теперь я, игрушка бродячих ветров,
В муках корчусь, врагам на веселье!
Чье сердце камень, медь и лед?
Кто из богов над тобою посмеется?
Кто слез с тобой не станет лить?
Один лишь Зевс. Он, упрямый и бешеный,
Искореняет в неистовстве
Старое племя Урана.
Нет покоя ему, сердце пока не насытится,
Иль в поединке не вырвут из рук его черной власти.
Прометей
У меня, у меня, хоть в глухих кандалах
Я повис, изуродован, распят, разбит,
У меня он попросит, блаженных главарь,
Чтобы заговор новый раскрыл перед ним,
Угрожающий скиптру и славе его.
Но напрасно! Медовых речей болтовня
Не растопит мне сердце! Угроз похвальба
Не сломает! Что знаю, о том не скажу!
Не раскрою и рта! Пусть железа сперва
Беспощадные снимет! За стыд и за казнь
Его Прометей – умный и коварный обманщик, сделавший своей жертвой даже самого Зевса , от которого он понес заслуженное наказание. В Афинах существовал древний культ Прометея – похитителя огня. На празднике в его честь юноши состязались в беге с горящими факелами (прометеев огонь).
Действие трагедии Эсхила «Прометей прикованный» происходит на краю земли, в дикой стране скифов. В прологе Власть и Сила, грубые прислужники Зевса, приводят скованного Прометея, и бог-кузнец Гефест против своей воли, по приказу Зевса пригвождает титана к высокому утесу. (Так как в трагедиях Эсхила не могло одновременно активно участвовать в действии более двух актеров, то в этой сцене Прометея и Силу, вероятно, изображали безмолвные статисты, протагонист исполнял роль Гефеста, а девтерагонист, т. е. второй актер, – роль Власти.)
Прометей, приковываемый Вулканом (Гефестом). Эпизод из трагедии Эсхила. Художник Д. ван Бабурен, 1623
Оставшись один, прикованный Прометей оплакивает свою судьбу, призывая природу быть свидетельницей его страданий.
О ты, эфир божественный, и вы,
О ветры быстрокрылые, и реки,
И смех морских неисчислимых волн,
Земля – всематерь, круг всезрящий солнца,
Вас всех в свидетели зову: смотрите,
Что ныне, бог, терплю я от богов!
Пролог кончается, начинается первый эписодий . Скорбный монолог Прометея прерывают неожиданные звуки:
Что за шум раздается вблизи
От несущихся птиц? И эфир зазвенел,
Рассекаем ударами реющих крыл.
На крылатой колеснице появляется хор, изображающий дочерей бога Океана. Океаниды утешают страдальца и просят его рассказать, что же заставило Зевса прибегнуть к столь суровому наказанию. Первый эписодий трагедии Эсхила открывается монологом Прометея. Вина его – в безмерной любви к людям и в стремлении защитить их от несправедливых посягательств богов. Желая людям счастья, Прометей скрыл от них тайны будущего, подарил надежду и, наконец, принес им огонь. Совершая все это, он твердо знал, что
Смертным помогая,
Готовил казнь для самого себя.
Эсхил изображает далее, как из морских недр на крылатом драконе прилетает старик Океан, чтобы утешить Прометея. Но прикованному к скале Прометею чужды смирение и покаяние, к которым призывает Океан. Океан покидает орхестру, и первое действие оканчивается песней-плачем Океанид, вместе с которыми Прометея оплакивают все люди, стонет морская пучина, дробясь гневным прибоем о прибрежные скалы, плачут серебристые волны рек и даже в своих подземных чертогах содрогается мрачный Аид .
Большим монологом Прометея Эсхил открывает второй эписодий своей трагедии. Прикованный Прометей перечисляет те благодеяния, которые он оказал людям: некогда, подобно жалким муравьям, те копошились в подземных пещерах, лишенные чувства и разума. Он «показал восходы и закаты звезд небесных», научил «науке числ и грамоте», «дал им творческую память, матерь муз». С его помощью научились люди приручать диких животных и плавать по морям, он открыл им тайны врачевания и извлек для них богатства земных недр – «железо, и серебро, и золото, и медь». «Все от меня, – кончает свой рассказ Прометей, – богатство, знание, мудрость! »
Прикованный Прометей и Гермес. Художник Я. Йорданс, ок. 1640
Для эпохи становления и утверждения афинской демократии , призвавшей человека к активной творческой деятельности, характерна вера в прогрессивное развитие общества. Она и нашла художественное выражение в созданном Эсхилом образе титана Прометея. Пессимистические представления Гесиода об общественном регрессе, отраженные в мифах о Пандоре , посланной людям в наказание за преступление Прометея, и о пяти поколениях уже не встречали сочувствия. По многовековой мифологической традиции общественный прогресс воплощается у Эсхила в образе бога-благодетеля, явившегося первопричиной всех достижений цивилизации. Прикованный Прометей становится в трагедии Эсхила активным борцом за справедливость, противником зла и насилия. Величие его образа подчеркивается также и тем, что он, провидец, знал о своих грядущих страданиях, но во имя счастья людей и торжества правды сознательно обрек себя на пытки. Противник Прометея, враг людей, необузданный насильник и деспот – сам Зевс, отец богов и людей, правитель вселенной.
Прикованный Прометей, терзаемый орлом Зевса. Художник Питер Пауль Рубенс, 1610-1611
Для того чтобы подчеркнуть произвол его власти, Эсхил выводит в третьем эписодии своей трагедии еще одну жертву Зевса. К скале, на которой распят Прометей, подбегает Ио . Несчастная возлюбленная Зевса, некогда красивая девушка, обращена ревнивой женой Зевса, богиней Герой , в телку и обречена на бесконечные скитания. Боги изменили облик Ио, но сохранили ей человеческий разум. Ее преследует овод, укусы которого повергают несчастную в безумие. Незаслуженные мучения Ио заставляют прикованного Прометея забыть о собственных страданиях. Он утешает Ио, предсказывает ей близкий конец мучений и славу. В заключение Прометей грозит гибелью их общему мучителю – Зевсу, тайна судьбы которого известна ему одному. Слова Прометея доходят до слуха Зевса, и напуганный тиран отправляет к Прометею слугу богов Гермеса , чтобы выведать тайну. Теперь бессильный распятый Прометей держит в своих руках судьбу всесильного самодержца. Он отказывается открыть тайну Зевса и с презрением смотрит на Гермеса, который добровольно променял свою свободу на службу Зевсу:
Знай хорошо, что я б не променял
Своих скорбей на рабское служенье.
Гермес грозит прикованному Прометею новыми неслыханными муками, но Прометей знает, что Зевс не в силах умертвить его, а «муку терпеть врагу от врагов – не позорно ничуть». Разгневанный Зевс обрушивает на Прометея все подвластные ему стихии. В страхе мечутся плачущие Океаниды. Небо раскалывается в огне сверкающих молний. Раскаты грома сотрясают горы. Дрожит земля. В черных клубах сплетаются ветры. Скала с прикованным к ней Прометеем низвергается в пропасть. Дальнейшая судьба Прометея в трилогии Эсхила остается неизвестной. Сохранившаяся трагедия многим казалась странной. Особенно загадочным считали образ Зевса, который в других драмах Эсхила выступал как воплощение миропорядка и справедливости. Возможно, разгадка была в несохранившихся частях трилогии, завершавшейся примирением Прометея с Зевсом. Эсхил верил в мировой прогресс и в поступательное движение мира к всеобщей гармонии. Он мог изобразить юного Зевса, согласно мифу насильственно захватившего власть, а затем дать этот образ в развитии и показать, как Зевс ценой страданий прикованных Прометея перестает быть насильником и тираном. В подтверждение данной гипотезы следует сослаться на эволюцию Эриний в трилогии «Орестея ».
Прометей. Картина Г. Моро, 1868
Композиция «Прометея прикованного» еще вполне архаична. Действие преимущественно заменяется рассказом о нем. Сам же герой Эсхила, распятый на скале, неподвижен; он лишь произносит монологи или беседует с теми, кто приходит к нему.
Тем не менее эмоциональное воздействие этой трагедии чрезвычайно велико. В течение многих веков с образом титана Прометея связывались самые передовые социальные идеи, а принесенный им на землю огонь стал символом огня мысли, пробуждающей людей. Для знаменитого русского критика Белинского «Прометей – это сила рассуждающая, дух, не признающий никаких авторитетов, кроме разума и справедливости». Имя Прометея навсегда сделалось нарицательным именем бесстрашного борца против деспотизма и тирании. Под влиянием Эсхила создал своего бунтарского «Прометея» молодой Гете . Романтическим героем, страстным противником всякого зла и пылким мечтателем оказался Прометей в одноименной поэме Байрона и в «Освобожденном Прометее» Шелли . Одноименную симфоническую поэму создал Лист, симфонию «Прометей, или Похищение огня» – Скрябин.
Прометей прикованный
Прометей прикованный
дата написания - 443-444 гг. до н. э.
перевод с древнегреческого - С. Апта
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Власть и Сила, слуги Зевса
Прометей
Хор Океанид
Ио, дочь Инаха
Пустынные скалы на берегу моря. Гефест, Власть и Сила вводят закованного в цепи
Прометея.
Ну, вот мы и на месте, у конца земли,
В безлюдном скифском, дальнем и глухом краю.
Пора, Гефест, исполнить, что наказано
Гебе отцом, и святотатца этого
К скалистым здешним кручам крепко-накрепко
Железными цепями приковать навек.
Твою ведь гордость, силу всех ремесл - огонь
Похитил он для смертных. За вину свою
Пускай теперь с богами рассчитается,
Чтоб наконец признал главенство Зевсово
И чтоб зарекся дерзостно людей любить.
Вы, Власть и Сила, все, что поручил вам Зевс,
Уже свершили, ваше дело сделано.
А я - ужель я бога, мне подобного,
К суровым этим скалам приковать решусь?
Увы, решусь. Ведь нет другого выхода:
Всего опасней словом пренебречь отца.
Фемиды мудрой сын высокомыслящий,
Я против воли и твоей и собственной
Тебя цепями к голой прикую скале,
И лиц людских не видно. Солнце жгучее
Тебе иссушит тело. Будешь ночи рад,
Что звездным платьем жаркий закрывает свет.
И солнцу, что ночную топит изморозь.
Не будет часа, чтобы мукой новою
Ты не томился. Нет тебе спасителя.
Вот человеколюбья твоего плоды.
Что ж, поделом, ты бог, но гнева божьего
Ты не боялся, а безмерно смертных чтил.
И потому на камне этом горестном,
Коленей не сгибая, не смыкая глаз,
Даль оглашая воплями напрасными,
Висеть ты будешь вечно: непреклонен Зевс.
Всегда суровы новые правители.
Что медлишь и зачем ты богу этому, Врагу богов, беззлобно соболезнуешь? Ведь он же отдал смертным и твои права.
Родство и дружбу не могу не чтить, пойми.
Я понимаю. Но отца ослушаться
Неужто можешь? Это ль не всего страшней?
Ни мягкости не знаешь, ни сочувствия.
О нем скорбеть что толку? Где помочь нельзя, Там и напрасно убиваться нечего.
О, как мне ненавистно ремесло мое!
Оно при чем? Ведь разум говорит тебе, Что не твое искусство эту боль родит.
По мне б, им лучше кто-нибудь другой владел.
Все тяжко, только над богами властвовать Нетяжко, и свободен только Зевс один.
Я знаю. Да и кто не знает этого?
Поторопись же приковать преступника, Чтоб не увидел вдруг отец, как медлишь ты.
Гляди-ка, вот и кольца приготовлены.
Надень ему их на руки и молотом
К скале прибей покрепче, не жалея сил.
Я не сижу, и дело, видишь, движется.
Сожми потуже, чтоб зазоров не было,
А то искать лазейки не его учить.
Ну, этою рукой не шевельнуть ему.
Так закрепи ж и эту, чтобы помнил впредь,
Что, как он ни искусен, Зевс искуснее.
Лишь Прометей и вправе побранить мой труд.
Теперь шипом железным и безжалостным
Ему с размаху, с силой грудь насквозь проткни.
Ах, Прометей, я плачу о беде твоей!
Опять жалеешь Зевсовых ты недругов
И стонешь? Не пришлось бы пожалеть себя.
Глаза боятся видеть то, что видишь ты.
Я вижу лишь возмездье справедливое.
Теперь кольцом железным охвати бока!
Не нужно понуканий. Все я сделаю.
Нет, понукать я буду и покрикивать.
Спустись теперь и скуй покрепче голени.
Покончено и с этим. Был недолог труд.
Теперь покрепче гвозди вбей в отверстия.
Работу будет строгий принимать судья.
Слова твои ужасны, как и облик твой.
Изволь, будь мягок сам. Но не брани меня
За мой суровый, твердый и жестокий нрав.
Уйдем! Железом тело сплошь опутано.
(Прометею)
Вот здесь теперь и буйствуй, и права богов
Букашкам однодневным отдавай. Но кто
Из смертных сможет муки прекратить твои?
Нет, имя прозорливца незаслуженно
Дано тебе богами: как избавишься
От этих пут надежных, предскажи пойди!
Власть, Сила и Гефест уходят.
ПРОМЕТЕЙ
О свод небес, о ветры быстрокрылые,
О рек потоки, о несметных волн морских
Веселый рокот, и земля, что все родит,
И солнца круг, всевидец, -- я взываю к вам:
Глядите все, что боги богу сделали!
Глядите, какую меня обрекли
Муку терпеть тысячи лет,
Вечную вечность!
Эту позорную казнь изобрел
Блаженных богов новоявленный вождь.
От боли кричу, которой сейчас
Казнюсь, и от той, что завтра придет.
Мученью конца я не вижу.
Напрасен ропот! Все, что предстоит снести,
Мне хорошо известно. Неожиданной
Не будет боли. С величайшей легкостью
Принять я должен жребий свой. Ведь знаю же,
Что нет сильнее силы, чем всевластный рок.
Но ни молчать, ни говорить об участи
Своей нельзя мне. Я в ярме беды томлюсь
Из-за того, что людям оказал почет.
В стволе нартека искру огнеродную
Тайком унес я: всех искусств учителем
Она для смертных стала и началом благ.
И вот в цепях, без крова, опозоренный,
За это преступленье отбываю казнь.
Но что я слышу!
И шорох какой-то, и ветром пахнуло.
То боги, или люди, или, может быть,
Те и другие к утесам далеким
Пришли, чтоб казнь увидеть? Для чего ж еще?
Глядите, вот я, скованный, несчастный бог.
Да, я ненавистен и Зевсу и всем
Богам, что при Зевсовом служат дворе.
Они ненавидят меня потому,
Что меры не знал я, смертных любя.
О, горе, что слышу? Не стая ли птиц
Шумит надо мною? От рокота крыл,
От мерного шелеста воздух дрожит.
Что б ни было это, мне страшно.
Со стороны моря, в крылатой колеснице, появляется хор Океанид.
Ободрись! Не бойся!
Ведь с любовью наша стая
Взапуски, на крыльях быстрых,
К этой скале прилетела. Отец
Просьбам дочерним внял.
Гнали меня легкие ветры.
Грохот железа проник и в глубь
Наших пещер, и, скромность забыв, босиком
Я в колеснице крылатой сюда метнулась.
ПРОМЕТЕЙ
Дети лона Тефии, которых она
Родила Океану, что воду струит,
Извиваясь, и землю потоком своим
Омывает бессонно!
Поглядите, какими цепями меня
Приковали к скале
И какую, обрыва отвесного страж,
Незавидную службу несу я!
АНТИСТРОФА 1
Прометей, я вижу.
Пеленой тумана слезы
Перевод А. И. Пиотровского
"Прометея приковывают в Скифии за похищенье огня. Скитающаяся
Ио узнает, что она придет в Египет и от прикосновения Зевса
родит Эпафа, Гермес приходит и угрожает Прометею, а в конце
делается гром и исчезает Прометей. Место действия - в Скифии у
Кавказской горы. Хор - из Нимф-Океанид".
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Прометей, титан.
Гефест, бог-кузнец.
Власть и Насилие, демоны, слуги Зевса.
Океан, титан.
Ио, дочь Инаха, в образе коровы.
Гермес, глашатай Зевса.
Хор Океанид, дочерей Океана.
Горная дебрь. Бог-кузнец Гефест, Власть и Насилие
демоны Зевса - вводят скованного Прометея.
Вот мы пришли к далеким рубежам земли,
В пространства скифов, в дикую пустую дебрь.
Гефест, теперь повинность за тобой - приказ
Родительский исполни и преступника
К скалистоверхим кручам пригвозди, сковав
Булатными, кандальными оковами.
Ведь он огонь твой, цвет, чудесно блещущий,
Украл и людям подарил. За грубый грех
Потерпит наказанье от руки богов,
Чтоб научился тиранию Зевсову
Любить, забывши человеколюбие.
Ты, Власть, и ты, Насилье, волю Зевсову
Вы до конца свершили. Дело сделано.
А я посмею ль бога, кровно близкого,
К скале, открытой ураганам, пригвоздить?
Но должен сметь. Необходимость властвует!
С отцовской волей строгой тяжело шутить.
(к Прометею)
Сверхмудрый сын Фемиды правомыслящей
На зло тебе, на зло себе железами
К безлюдному утесу прикую тебя,
Где речи не услышишь и лица людей
Ты не увидишь. Солнца пламень пышущий
Скорежит кожу струпьями. И будешь ждать,
Чтоб день закрыла ночь пестроодетая.
И снова солнце раннюю росу сожжет,
И вечно мука будет грызть и боль глодать,
За днями день. Спаситель не родился твой.
Награда вот за человеколюбие!
Сам бог, богов тяжелый презирая гнев,
Ты к людям свыше меры был участливым.
За это стой скалы пустынной сторожем,
Без сна, коленей не сгибая, стой столбом.
Кричать напрасно будешь, в воздух жалобы
Бросать без счета. Зевса беспощадна грудь.
Всегда жестоки властелины новые.
Эй-эй, что медлишь? Жалобишься без толку?
Не ненавидишь бога, всем богам врага?
Ведь предал людям он твое сокровище.
Родная кровь и старой дружбы власть страшны.
Ты прав, конечно. Все же, как отца приказ
Не выполнить? Намного не страшнее ли?
Всегда суров и черств ты, с сердцем каменным.
Лить слезы - не лекарство, бесполезный труд.
Оставь! Врага напрасно не оплакивай!
О, как мне ненавистно ремесло мое!
Напрасно ропщешь. Рассуждая попросту,
Твое тут неповинно ремесло ничуть.
Пускай бы кто другой им, а не я владел.
На каждом боге свой лежит нелегкий труд.
Один лишь Зевс свободен, господин всего.
Я это знаю, спорить не могу с тобой.
Тогда живее! В кандалы врага забей.
Чтобы родитель праздным не видал тебя.
Наручники, ты видишь, я схватил уже.
Вложи в них руки! Молотом наотмашь бей!
Ударь! Ударь! Злодея пригвозди к скале!
Готово все. Работа ладно сделана.
Ударь еще! Забей! Забей! Заклинивай!
И в бездорожьи мастер он пути сыскать.
Плечо вот это наглухо заклепано.
Теперь другое накрепко закуй! Пускай
Узнает умник, что его разумней Зевс.
Меня лишь он осудит. А другой - никто!
Зуб заостренный костыля железного
Теперь сквозь грудь вгони и пригвозди его!
Ай-ай, я плачу, Прометей, от мук твоих!
Размяк! Заплакал над врагом Кронидовым?
Гляди, чтоб над собою не пролить слезу.
То видишь ты, на что нельзя смотреть глазам.
Я вижу, по заслугам получает враг.
Теперь цепями ребра закандаль ему!
Все знаю сам. Напрасно не натравливай!
Натравливать я стану и приказывать.
Спустись теперь и ноги в кандалы забей!
Все слажено. Работа немудреная.
Заколоти на кольцах костыли теперь!
Перед судьей жестоким ты отдашь отчет.
Будь мягкосердым! А мою решительность
И крутость гнева ставить мне не смей в вину!
Уйдем же! Цепью сдавлен он железною.
(Прометею)
Что ж, нагличай! Сокровища богов кради
Для однодневок хилых! Поглядим теперь,
Как отчерпают люди лодку бед твоих.
Напрасно Прометеем, промыслителем,
Слывешь среди бессмертных. Так промысли же.
Как самому из сети болей вынырнуть.
(Удаляются Гефест, Власть и Насилие.)
Прометей
(прикованный к скале)
Святой эфир и ветры быстрокрылые,
Истоки рек текучих, смех сверкающий
Неисчислимых волн морских и мать-Земля,
Всевидящего Солнца круг, - вам жалуюсь!
Взгляните, что терплю я, бог, от божьих рук.
Поглядите, стою, покалечен
Изуверством! Мне гнить на века и века,
Мириады веков! Эту боль, этот стыд
На меня опрокинул блаженных богов
Новоявленный князь.
Ай-ай-ай! О сегодняшних муках воплю
И о завтрашних муках. Когда же конец
Рассветет этим каторжным болям?
Но нет? Что говорю я? Все предвидел сам.
Заранее. Нежданным никакое зло
На плечи мне не рухнет. Надо с легкостью
Переносить свой жребий, зная накрепко,
Что власть непобедима Неизбежности.
И все ж молчать и не молчать об участи
Моей, и то и это тошно! Зло терплю
За то, что людям подарил сокровища.
В стволе сухого тростника родник огня
Я воровски припрятал. Для людей огонь
Искусства всяческого стал учителем,
Путем великим жизни. Вот за этот грех
Под зноем солнца на цепях я распят здесь.
Ой-ой! Ой-ой!
Но, чу? Звон возник вьявь.
Пахнул вихрь в лицо мне.
То люди? То боги?
Иль что-то иное?
Зашли в глушь и дебрь,
В расщель снежных гор
На боль мою полюбоваться? Что еще?
Взгляните, вот я, бог в оковах, горький бог,
Зевса враг ненавистный, чума и напасть
Для богов, гнущих шею у Зевса в дому,
Все за то, что людей я сверх меры любил.
Ой-ой-ой! Снова слышу я посвист и шум
Пролетающих птиц. Верезжит и звенит
Дальний воздух от стрепета реющих крыл.
Что б ни близилось, все мне ужасно!
На орхестре в крылатой повозке появляется Хор
Нимф-Океанид.
Не бойся, друг наш!
Мы летим к тебе с любовью
На звенящих острых крыльях.
Мы примчались к этим скалам черным,
Слезой отца сердце склонив.
Гулкие в уши свистали ветры.
Железа звон, молота грохот к нам ворвался
В тишину морских пещер.
Стыд мы забыли скромный.
Босыми в крылатой летим повозке.
Прометей
Ай-ай-ай-ай!
Многодетной Тефии птенцы и отца
Океана, который всю землю кругом
Обтекает гремучей, бессонной рекой.
О подруги мои!
Поглядите, взгляните, в кандальных цепях
Я распят на скалистых разломах хребтов.
Над разрывами гор,
Здесь стою я на страже постыдной.
